Акушер-гинеколог Любовь Лебедева приняла сто пятьдесят тысяч детей – население приличного города

За сорок пять профессиональных лет в трудовой книжке Любови Михайловны всего два места работы. Два родильных дома — в Артёмовском и в Свердловске-Екатеринбурге. Оба она не только возглавляла, но и строила. Сегодня Любовь Лебедева — заместитель главного врача екатеринбургской ГКБ № 14 по родовспоможению. Роддом и у профессионалов, и в народе считается лучшим. Количество ежегодных дипломов и наград наглядно подтверждает это.

Любовь Михайловна ЛЕБЕДЕВА

Родилась 6 января 1943 года на Украине.

В 1960 году окончила с золотой медалью среднюю школу в городе Артёмовском.

1960–1962 гг. — работала химлаборантом на Артёмовском машиностроительном заводе.

1962 — 1968 гг. — учёба в Свердловском мединституте.

1968 — 1984 гг. — работа в ЦРБ г. Артёмовского сначала врачом, затем заместителем главного врача по родовспоможению.

В 1978 году была удостоена знака «Отличник здравоохранения».

С 1984 года и по сей день — заместитель главного врача 14-й больницы Екатеринбурга по родовспоможению.

— Правда, что вы телефон никогда не выключаете?

— Никогда. Спать ложусь, около кровати кладу его на ковре, чтобы не очень громко звенел. Бегу отовсюду, когда его слышу.

— Если надо, срываетесь и едете?

— Конечно. Хоть откуда. Хоть куда. С любого праздника, из любой компании, в любое время суток. Недавно были в гостях, звонит молодой доктор: «Не всё у нас благополучно». Не хотелось уезжать, но понимаю, что если не приеду и что-то случится, я себе никогда этого не прощу. Вызвала такси и уехала. Разобралась и вернулась.

— Высочайшая ответственность или не всегда доверяете другим?

— Ответственность и должность. Мне кажется, когда хозяин есть в доме, тогда всё и ладится. Все должны быть ответственны за свой участок работы. Ежедневно у нас проходит 20-25 родов. Сейчас здоровых женщин очень мало, проблемы возникают часто... У нас, если что-то произошло, надо делать всё быстро, потому что через 10 минут может быть уже поздно, ребёнок погибнет или мать. Или вместе. Это всегда ответственность за двоих.

— Риск ошибки при этом несоизмеримо высок?

— Конечно. Самое стремительное решение должно быть серьёзно взвешено.

— Попервости ошибались?

— Вы знаете, это не ошибки, а в силу небольшого ещё опыта оперирования мы что-то не совсем точно исполняли. Потом долго детей выхаживали. И очень сильно переживали. За сорок пять лет работы я много «родила»: 18 тысяч малышей в Артёмовском и здесь за 28 лет, по пять тысяч в год... Считайте... Тысяч сто пятьдесят. Целый город.

— Появление Артёмовского роддома совпало со временем «великих медицинских строек» в области. Тогда открылись все крупные больницы в Свердловске...

— Я начинала работать в бараке. В Москву ездили за разрешением на стройку. Подписали при условии, что строить будем за счёт средств коммунистических субботников. Построили за два года: в конце 1978-го открылся роддом на 150 коек. Первый построенный (а не приспособленный) в области родильный дом.

— Когда строили, думали о стенах и койках или сразу современные технологии предполагались?

— В 70-е в области были очень плохие показатели по смертности — и материнской, и детской. В сёлах существовали только родильные койки. Когда нас вызывали на помощь, мы приезжали, как тогда говорили, «к холодным ногам». Если бы женщина могла просто родить, то она бы это сделала и без нас. А тут... Смысл нового роддома и был — закрыть эти койки в деревнях. Но население не очень понимало и принимало идею: рожать далеко от дома, в Артёмовском. Мы ездили, разговаривали с женщинами, обещали, что будет отличный роддом, который примет всех, что можно будет и за два дня туда приехать, и за неделю, чтобы роды прошли благополучно, в квалифицированных условиях.

— До вас эта мысль никому в голову не приходила?

— Никому не было до этого дела. Наверное, имело место стечение объективных и субъективных факторов. Главное — собралась команда перспективных молодых докторов. Все приехали в Артёмовский по распределению, были по-хорошему амбициозны, стремились чего-то в жизни достичь. Нас было три акушера-гинеколога на весь район: начали применять анестезию, обезболивали роды. В сёлах этого, понятно, никогда бы не было. Благодаря концентрации новых технологий в нашем роддоме стали лучшие показатели в области. И к нам возили иностранные делегации: было что показать, чем похвастаться.

В те годы в Артёмовском построили детскую больницу, терапевтический корпус, лабораторный, заложили семиэтажную поликлинику. Потом все разъехались, и поликлиника до сего дня стоит как укор нам всем, что мы не довели её до ума.

— В Свердловск потянулись за мужем или достигли там своего потолка?

— Дочь заканчивала школу. И мы решили ради неё перебраться в город. Мужа пригласили в 23-ю больницу, знаменитую своей терапевтической службой. Там зарождалась кардиохирургия, а обычной хирургии не было. Мужу предложили заведовать этим отделением. Я решила, что приеду позже. Не думала ни про Уралмаш, ни про его роддом. В этот момент здесь была вспышка инфекции, приезжала комиссия из Москвы, роддом закрыли, но дали деньги и срок переоборудовать под него тубдиспансер. Время шло, здание стояло, Москва требовала. И администрация района (а меня знали как депутата облсовета, возглавлявшего комиссию по здравоохранению) предложила: если я запущу старый роддом, а муж хирургическое отделение, район даст нам жильё. Думаю, ладно, построю быстро, а потом ни за какие деньги здесь не останусь. А уже были готовы документы на строительство роддома Уралмаша. Приезжала Валентина Терешкова, заложили первый кирпич. Один роддом сдавали, другой строили. В 1990-м новый пустили.

— Сегодняшний 14-й роддом строился ведь как ведомственный, уралмашевский...

— Да. Завод был ещё огромный, сильный. Директор, Игорь Строганов, лично курировал стройку. Помню, мы никак не могли локтевые смесители найти. Они были только в Армении. Он отправил самолёт туда, чтобы роддом был оснащён всем самым современным. Ходил по стройке Строганов в обычной курточке, в кроличьей шапке... Директор громаднейшего завода на стройке простого роддома!!! Заводчане красили, выносили мусор, драили всё. До сих пор многих узнаю, они уже за внуками и внучками приходят. Говорю: «Заходите, мы помним, как вы здесь работали. Это всё ваше!» Время было совсем другое.

— Тоскуете по тем временам?

— Нет. Но вспоминаю с удовольствием. И сейчас есть много хорошего. Да и тосковать некогда. Жизнь берёт своё. Мне повезло по жизни с людьми. В Артёмовском, где я все категории профессиональные получила, отличником здравоохранения стала, была замечательная человеческая и профессиональная команда. Мы до сих пор держимся все вместе. Нам, конечно, хочется думать, что если бы мы там остались, всё было бы по-другому. А может, и раньше надо было уехать, здесь бы добились большего. Точно знаю одно — работая в области, можно многому научиться, там не будешь всю жизнь за спиной стоять, волей-неволей заставляют двигаться.

— Рождение человека — таинство или технология?

— Сам процесс рождения, конечно, технология. Но акушер должен каждый шов, каждую точку отличать на ощупь и, определив, понять, какой ребенок, как он лежит. Отсюда понятен механизм родов.

— Ваш роддом был и остаётся передовым. Попасть сюда — мечта. Здесь впервые появились партнёрские и семейные роды, сервисные услуги, вертикальные роды.

— Вертикальные до сих пор никто кроме нас не освоил. Мы хотим развиваться, двигаться вперёд, отовсюду что-то привозим, внедряем. Это же интересно. Технологий много появляется, и не только в акушерстве. Мы применяем их для себя. Расширяем возможности для рождения здорового ребёнка. Нет такого в отрасли, что мы не умели бы делать.

— Повитухи — древнее ремесло. Есть что-то в сегодняшних ваших коллегах, в вас от них?

— Я всегда говорю, что акушерство — прежде всего интуиция, опыт. По наружным признакам хорошая акушерка, как и повитуха, видит, что происходит внутри. Посмотрев на живот, послушав сердечко, можно многое понять и принять решение. И обязательно выдержка. Акушерская выдержка. В хирургии — схватил и оперируй, в акушерстве надо набраться терпения, дождаться, пройти все стадии родов.

— По крику ребёнка что можете определить?

— Всё. Все дети плачут. Но все по-разному. Есть замечательный крик здорового ребёнка, который голоден или которого потревожили для обработки. Слабый, недоношенный — постанывает. Дети и плачут, и дышат по-разному. И то, и другое — сигнал.

— У знакомых принимать роды ответственнее?

— Конечно. Я стараюсь этого не делать. Нужно абстрактно подходить к ситуации, а когда кто-то свой...

— Но внучку-то сами принимали?

— Нет. Даже не подходила. Я доверяю своим докторам. Кто дежурил, тот и принимал. Слышала, что они рядом рожают. Переживала сильно.

— О вашей пунктуальности ходят легенды...

— Опоздание раздражает. Я люблю, чтобы и гости вовремя приходили, и на работе от всех этого требую.

— Друзья, перечисляя ваши отличительные качества, в голос говорят, что вы по-хорошему неугомонная.

— Энергии на многое хватает. И на работу, и на дом, и на детей, и на друзей. Я понимаю: уже столько лет, что уже старушечьи дела должны наступить. А не верится и не получается. Энергия мне по наследству передалась от папы. Я родилась на Украине, там после войны был страшный голод, лепёшки из шелухи от семечек ели. Он нас на Урал привёз, где жить было гораздо легче, нам всё здесь казалось царством.

— В горящую избу войдёте?

— Да. И коня остановлю.

— Покой — это что по-вашему?

— Я боюсь его. Понимаю разумом, что уйти скоро придётся. Но как представлю, что буду дома сидеть, телевизор смотреть и в гости ходить... Жизнь настоящая, она вместе с работой. Я даже полдня не могу просто сидеть.

— Деньги для вас много значат?

— Это возможность куда-то поехать, что-то себе позволить купить. Мы не капиталисты и никогда ими не будем. Сейчас, к сожалению, многое определяется деньгами. И часто ценность человеческих отношений меряется ими. Даже дружба иногда. У нас никогда так не было. Мы с благодарностью вспоминаем своё прошлое. Душевно спокойнее было.

— В вашей иерархии ценностей что на первом месте?

— Дети. Работа. Потом здоровье, хотя я знаю, что это неправильно. Друзья, конечно. Но на первом — дети.

— На сколько лет себя ощущаете?

— Лет на 38-40. Не больше. По ночам могу ехать на работу, каждый день принимаю роды, весь роддом в порядке держу, да и домработницы у меня нет...

— Вы человек властный?

— Да.

— Только в больнице, или семье тоже перепадает?

— Честно сказать, перепадает. Но у меня все с характером. Так что спуску особо не дают. Внучка говорит мне: «Если ты — Козерог, папа — Козерог, другая бабушка — Козерог, я — Стрелец, что вы от меня хотите?»

— Верите в гороскопы?

— Многое в них оправдывается.

— Вы знакомы с мужем со школы...

— Мы женаты 47 лет, а познакомились, когда я училась в 8-м классе, а он в 10-м. Так что вместе более полувека. Прожили ровно, без зигзагов.

— В зеркало часто смотритесь?

— Только утром.

— О чём думаете?

— Много нахожу недостатков. Внешних. Но ко всему отношусь философски. Всё, когда положено, тогда и должно быть. Не расстраиваюсь. Меня так воспитывали, каждому возрасту своё, и надо пройти его достойно. Смешнее, когда пытаешься быть девочкой.

— Консервативны?

— Наверное, да. В чём-то прогрессивна, в чём-то — нет. Точно знаю, что мне можно, а что — ни при каком условии.

— Но танцевать до упаду будете?

— Да. Танцы обожаю. Если танцев нет, то и праздник не получился.

— Держать себя в форме — привычка или каждодневный труд?

— Для этого надо жить полной жизнью. Это мой естественный образ жизни — дом держать, семью кормить... Весь мой фитнес — в огороде: за травкой потянулась — растяжка, за другой — наклоны. Да и бегать приходится.

— Врачом хотели быть с детства?

— Да. Хирургом. Что пойду в медицинский, не сомневалась ни минуты. Папа не хотел, считал, что склад ума у меня инженерный (с математикой и физикой всегда всё было хорошо, в отличие от гуманитарных рассуждений), но в итоге одобрил мой выбор.

Люба в пионерском лагере (50-е годы). Фото из личного архива.

Я пробовала себя в терапии. Во время практики на телеге по селу ездила, всё делала и за сестру, и за врача. За неделю выучила всё наизусть, и мне это показалось скучным. Хирургия рисовалась интересной. Но когда пришла на работу и попросилась в хирургию, главный врач сказал: «Рекомендую быть рентгенологом: людей не видишь, разговаривать не надо, день короткий, на пенсию рано, зарплата больше. Сплошные плюсы...». Но в конце концов уговорили пойти в гинекологию. Это ведь тоже своего рода хирургия, только ограниченная несколько. Потом я убедилась, что проще быть хирургом, чем акушером-гинекологом. В хирургии есть время подумать, поразмыслить: есть клиника болезни, можно взять анализы, а у нас всё стремительно решается и делается.

— Вам часто говорят спасибо?

— Говорят. Хотя порой те, кто должен был бы точно сказать, исчезают. А в тех ситуациях, где меньше вложено, люди оказываются благодарны.

— А вы за что говорите спасибо?

— За то, что Бог меня ничем в жизни не обидел.

Блиц-опрос

— Дом у вас хлебосольный?

— Да. У меня хобби — гостей принимать. В один миг стол накрою. Минут 20 хватит. Редко какое воскресенье без детей, без гостей проходит.

— Сладкое любите?

— Сладкоежка! Люблю, чтобы в тортах было много крема, вкусного, между коржами.

— Сильной женщине нужен сильный мужчина?

— Сильный мужчина — самый надёжный друг.

— Вы всегда с причёской?

— Да. Меня никто не должен видеть неубранной, в халате. Из спальни не выйду, не приведя себя в порядок.

— Женщиной быть трудно?

— На ней многое лежит. Самое сложное — у каждой своё. Роды, причём, не всегда самое тяжёлое дело.

— Подруга вы хорошая?

— Мне кажется — очень. В жизни никого не предала. Помочь — день, ночь, когда угодно.

— Ценнее любовь или дружба?

— Странно. Наверное, и то, и другое. Без любви жить плохо. Её надо познать, пройти с ней. Но и без дружбы никуда. Меня судьба ни тем, ни другим не обделила.

— Живёте одним днём?

— Недалеко, но планирую.

— Предпочитаете брюки или юбку?

— Сейчас брюки. Они нас не делают женственнее, но это очень удобно в повседневной жизни. И правильно, что мы позаимствовали их у мужчин.

— Баня или ванная?

— Безусловно, баня. Правда, я не из тех, кто заваривает разные травы, делает отвары. Но без бани я жизни не представляю — это же такое здоровье, хотя бы раз в неделю попариться в бане. Веники всегда сами заготовляем, чтобы на всю зиму хватило.

— Любимый фильм у вас есть?

— «Аттестат зрелости», «Анна Каренина».

— Больше любите ходить по земле или по асфальту?

— Конечно, по земле. Когда-то рвались в город. Сейчас свой дом хочется. В определённом возрасте появляется желание вернуться к природе.

— Руль так и не освоили?

— Нет. Единственное, что не умею делать. И желания нет. Думаю, хоть что-то я в жизни не буду уметь. Пусть муж этим занимается, хоть где-то позволю себе быть слабой.

— Вы счастливая женщина?

— Да!

Подписывайтесь на наши аккаунты в социальных сетях ВКонтакте , Одноклассники , Facebook , Instagram . 

Источник