Идем на Уралмаш: рассказываем, как район начался с землянок и прошел через время, когда дома строили в «теплицах»

Уралмаш — огромный район, который разросся вокруг завода-гиганта. Всех рабочих нужно было где-то селить, причем срочно, поэтому с 1920 года тут стали появляться сначала землянки, потом бараки и уже намного позже — капитальные дома, где был хоть какой-то бытовой комфорт.

Научный сотрудник музея истории Екатеринбурга Евгений Бурденков провел нам большую экскурсию по Уралмашу и рассказал о том, как вообще появился этот соцгород.

В большую прогулку по Уралмашу отправляемся с главным знатоком по истории городского строительства Евгением Бурденковым

И еще одно важное примечание: вся информация, что у нас есть, дошла до нас благодаря Виктору Анфилову, который в 1929 году начал работать на Уралмашзаводе, занимался проектированием района и знал всё о тонкостях строительства вплоть до 1975 года.

Итак, жилой район вокруг Уралмашзавода начал разрастаться в конце 1920-х годов. Сейчас в таких условиях вряд ли кто-то смог бы жить, но тогда выбирать не приходилось, поэтому первые землянки появились уже в 1921 году.

— Самые первые, самые примитивные постройки появились в районе улицы Красных Партизан, 6 и 8. Это были обычные землянки, которые люди возводили сами, потому что на территории Уралмаша еще ничего не было, — говорит Евгений Бурденков. — Насчитывалось примерно 15 квадратных метров, а в землянке было всего одно окно. И еще вокруг этих построек был небольшой двор для скотины, которая здесь тоже присутствовала. Люди были на полном самообеспечении, это самая заря жилищного домостроения.

Фото: Музей истории Уралмашзавода

Но на всех таких землянок явно не хватало, поэтому стали появляться бараки. О комфорте и удобствах там тоже речи не шло, зато они уже могли вместить больше жильцов. Причем строили эти бараки как временное жилье, но простояли они десятилетия.

— По современной улице Машиностроителей, если мы пойдем на запад, был возведен огромный рабочий поселок из бараков, — говорит Евгений Бурденков. — Конструкция была примитивная: остов здания делается деревянной опалубкой и обшивается необработанными необрезанными досками. Ставятся печи, никаких перегородок нет. По сути, это и не жилье вовсе. Если бы мы туда попали, то просто ужаснулись бы.

На вид эти бараки еще ничего, но жить там вы бы точно не захотели
Фото: Музей истории Уралмашзавода

Потом в строительстве домов наступил прогресс: появились рубленные здания, в которых жили не просто рабочие, а инженеры и технические работники. В этих двухэтажках было по несколько квартир. Строились дома долго, но очень качественно.

— Их строили из леса, вырубленного прямо на территории Уралмашзавода, и всё это была ручная работа. Каждое бревно доводилось до диаметра 22 сантиметра и вручную 3–4 работниками накатывалось на сруб. Высота потолков там была 3–4 метра. Такой дом сооружался за четыре месяца, что очень долго по большому счету, — рассказывает Евгений. — Это были очень хорошие дома, и до нашего времени они сохранились в весьма хорошем состоянии, но буквально в этом году мы их потеряли. Последние были снесены на улице Авангардной.

В таком виде дома на Авангардной сохранились до наших дней, но в мае этого года их всё же снесли

Потом похожие дома, но гораздо проще, стали возводить за четыре недели, причем всю работу могли выполнять люди, не имеющие абсолютно никакого опыта в строительстве. Таких домов было очень много на улице Кузнецова и 40-летия Октября. Так как были они куда хуже качеством, то и до наших дней дожили в ужасном состоянии. Следа от них тоже уже не осталось.

Следующим этапом в застройке Уралмаша стали каркасно-сборочные дома. Все части будущего здания делали на лесозаводе, так что на земле их оставалось только смонтировать. Конструкция получалась не очень-то морозостойкой, поэтому на заводе придумали утепляющий слой из смеси опилок, алебастра и извести-пушонки.

Потом начали строить трехэтажки.

— Такие дома простояли вплоть до семидесятых годов двадцатого столетия, хотя тоже строились максимум лет на 5–10, потому что имели ограниченный срок эксплуатации, — отмечает гид.

Но всех этих бараков и домов качеством чуть лучше катастрофически не хватало, чтобы вместить население в 100 тысяч человек. Да и работников уровнем повыше в бараки не поселишь, поэтому надо было строить так, чтобы качественно и надолго — то есть из кирпича и со всеми коммуникациями внутри. Старт этой стройке дали в 30-е годы. При этом не обошлось без проблем.

— Нужны были благоустроенные дома из кирпича, а с этим была большая сложность. Весь Екатеринбург до революции насчитывал площадь в 500 тысяч квадратных метров, а тут неожиданно начало строиться просто огромное количество зданий, — рассказывает Евгений Бурденков. — Уралмашзавод постепенно вводил в эксплуатацию свой кирпичный завод, который в районе школы № 100 находился, но его мощности совершенно не хватало на жилищное и промышленное строительство. Даже ездила целая бригада с Уралмаша, чтобы получить кирпич со взрываемых церквей, но ничего не вышло — не получалось отделить кирпич от связки, и он ломался.

По проектной документации, каждая стена кирпичного дома должна была быть 44 сантиметра и 2,5 кирпича в толщину. При нехватке самих кирпичей пришлось пересматривать документацию. Толщина стены уменьшилась практически в полтора раза — до полутора кирпичей. Недостающую часть заменяли слоем утеплителя.

Эти дома на улице Ильича, построенные в 1933 году, стоят до сих пор

Сдавать эти кирпичные четырехэтажки нужно было быстро — но как всё успеть за один строительный сезон? Выход нашли довольно необычный: чтобы не ставить все работы на паузу с наступлением холодов, дома возводили, по сути, в теплицах.

— Впервые в Свердловске и на Уралмаше в частности были проведены зимние работы. Зимой главная проблема была в том, что нельзя класть фундамент и кирпичную кладку — цемент не схватывался, потом он размораживался, и всё могло поплыть и разрушиться. Допустимый минимум для таких работ — температура от +8 градусов, — объясняет историк. — И тогда уралмашевцы создали над каждой кладкой деревянный тепляк с печами, чтобы вести кладку.

В итоге это сработало. С какими-то фундаментами потом всё же были проблемы, но дома выстояли.

Сейчас фундамент выглядит, конечно, так себе

Причем запустили эти дома вместе с канализацией, то есть те же туалеты были в каждой квартире, а не где-то на улице. Опять же, без всякого опыта и знаний вдоль улицы Ильича построили огромный канализационный коллектор, который шел до пересечения с улицей Уральских рабочих. Там всё это очищалось и сбрасывалось в речку Камышенку, а уже из нее — в речку Калиновку. Так что за пределами Уралмаша ароматы были не из приятных.

Вода в дома попадала из озера Шувакиш через водонапорную башню, а нагревали ее в котельной, которая была вмонтирована в торец дома № 1 на Ильича.

Архивное фото с парадным видом на улицу Ильича. Найти кадры, куда попадали бы бараки и землянки, практически нереально

Во второй половине тридцатых годов строить начали масштабнее, а еще — красивее. Комплекс зданий, который раньше назывался «Квартал номер 47», сейчас более известен как Дворянское гнездо. Архитекторы считали, что в конце концов все будут жить в таких домах улучшенного качества работы.

Коробка последнего дома из этой серии была готова еще к 1941 году, но после начала Великой Отечественной войны было не до того, чтобы достраивать этот стоквартирный дом — и это при том, что в Свердловск эвакуировали огромное количество людей, которых нужно было где-то поселить. В итоге вернулись к баракам, целый поселок вырос на бульваре Культуры (тогда он назывался улицей Культуры).

— Вот и представьте себе: стоит коробка, а людей туда поселить нельзя. Даже крышу уже успели сделать, но не было совершенно ни одного свободного рабочего, чтобы достроить это здание, — рассказывает Евгений Бурденков. — В нем не было ни отопления, ни стекол. И 4200 квадратных метров простаивали просто так.

Ситуацию со стоквартирным домом в свои руки взял директор Уралмашзавода Борис Музруков.

Памятник директору завода можно найти на улице Ильича

По поручению Музрукова начали закрывать все окна — их стеклили и заколачивали деревянными щитами, когда стекла не осталось. На кухнях сделали печки и начали мощно их топить, чтобы «согреть» здание, и в нем можно было начать самые основные малярные и плотничные работы.

— В конце 1942 сюда дали тепло, и заехали первые жильцы. Да, квартир было 100, но мы даже представить не можем, сколько людей здесь селилось, — рассказывает гид. — Если посмотреть на капитальное домостроение, то с 1941 по 1945 год ни один дом не вводился в эксплуатацию, потому что об этом просто не думали. Строились деревянные бараки и деревянные дома, то есть этот дом в этом отношении эксклюзивен. Я долго занимаюсь историей домостроения и этот дом я всегда называю «дом Победы», потому что срок его введения в эксплуатацию — это 1945 год.

Евгений Бурденков говорит, что до войны норма была четыре квадратных метра на человека, а во время ВОВ людей стали селить, очевидно, еще плотнее. Причем по планировкам строили в основном а-ля коммуналки: на отдельные большие квартиры могли рассчитывать разве что директора заводов.

Штукатурка на доме появилась уже намного позже окончания войны, потому что было просто не до того

Раньше все дома были разных цветов, но со временем всё свелось к одному

Примерно в это же время напротив построили общежитие, которое в народе называют гостиницей «Мадрид», хотя гостиницей оно никогда не было. Сейчас это здание-памятник выглядит очень печально. Мы рассказывали, как оно пришло в такое состояние.

Когда «Мадрид» только появился в конце 1930-х, это было одно из красивейших зданий в городе.

Сейчас от былой красоты «Мадрида» ничего не осталось

Рядом с общежитием для рабочих построили гигантскую фабрику-кухню, ведь в то время предполагалось, что людям не нужно отвлекаться на готовку еды, главное — работать, а кормить их будут по талонам и квотам. Первая такая фабрика-кухня появилась на улице Культуры и существует до сих пор.

Сейчас это здание известно как бывший Дворец культуры УЗТМ или как центр культуры «Орджоникидзевский».

Фабрику-кухню на Уралмаше построили из двух корпусов — производственного, где готовили еду, и ресторанной части, которая видна на переднем плане. Особенностей в стройке тут достаточно: использовано много железо-бетонных конструкций, а еще тогда активно начали отходить от ручного труда.

Появился кран укосина, с помощью которого кирпич переносили в промышленных масштабах, а не по десять штук, как раньше — а на такое здание нужно было тысяч 60 кирпичей. На этой стройке использовали также транспортерные ленты, но настоящий прогресс наступил уже после 40-х годов.

В конце 50-х годов пришло время крупнопанельных домов. До этого времени вдоль всего бульвара стояли бараки, которые нужно было чем-то заменять.

Первый крупнопанельный дом в Свердловске появился на Хмелева, 6 в 1959 году, 9 января. Для того времени это был настоящий переворот в строительстве, потому что возводились такие дома гораздо быстрее и обходились в полтора раза дешевле кирпичного дома. Вместо 100 человек на площадке достаточно было 3–4 строителей и крановщика. Но и на то, чтобы обзавестись оборудованием и поставить процесс строительства панельных домов на поток, потребовалось еще три-четыре года.

Дом № 6 на Хмелева — первая панелька не только на Уралмаше, но и во всем Свердловске

А на фото ниже — панелька на бульваре Культуры. В самом начале она, может, и выглядела неплохо, но штукатурку тут использовали похуже.

— Они были покрашены в разные цвета, на фотографиях 60-х годов эти домики достаточно симпатичные, но буквально лет через 10–20 они потеряли свой лоск, — говорит Евгений Бурденков. — Технологию обсыпки гранитной крошкой придумали уже позже. Но самой главной проблемой первых панелек были швы, которые полностью выкрашивались в течение одного отопительного сезона.

Хоть первая панелька появилась на Уралмаше, большая часть домов в микрорайоне всё же была крупноблочной. Причина простая: тут был свой завод железобетонных изделий, который и изготавливал эти блоки. Поэтому, например, на улице Победы, большинство домов (даже 16-этажки) до 1991 года построены из крупного блока. Возводились они месяца за три-четыре.

Бульвар культуры — настоящая выставка строительных достижений. По одну сторону — роскошные дома и первые панельки, по другую сторону — «Мадрид», фабрика-кухня и крупноблочные дома, а венец всего этого — Дворец культуры.

— Дворец культуры — это действительно произведение искусства. Это точно лучший свердловский ДК, — говорит Евгений Бурденков. — Он проектировался еще в тридцатые годы, но всё затянулось, так что до 1980 года Уралмашзавод не имел специализированного Дворца культуры.

Внешне ДК удивляет разве что огромными стеклопакетами, но вся его красота внутри. Туда привозили мебель из Финляндии, установили огромную люстру и даже сделали эскалатор, который работал только по выходным и особым дням. А мрамором, оставшимся от масштабной, хоть и затянувшейся, стройки, выложили бульвар Культуры.

Строительство Дворца культуры в итоге началось только в 1966 году и несколько раз останавливалось. По словам местных, тут лет пять был огромный котлован. Директор ДК Зиновий Милявский, который совмещал и функцию прораба на стройке, говорил, что с мертвой точки дело сдвинулось с подачи Бориса Ельцина, возглавлявшего Свердловский домостроительный комбинат.

— Мы брали большое интервью у Зиновия Абрамовича, и он рассказывал, что даже к 1981 году не успевали достроить ДК. Успели только благодаря субботникам, которые проводил Борис Ельцин, он считал это свои своим имиджевым проектом. Знаете, какая организация активно участвовала в этом в этих субботниках? Это был обком. Представьте себе сейчас, что администрация губернатора полным составом выходит и строит какой-нибудь объект, — рассказывает Евгений Бурденков. — Причем это была не показуха. Они действительно приходили и делали то, что делалось обычно в течение двух недель.

Еще один символ эпохи и всего Уралмаша — водонапорная башня.

— Это памятник, который демонстрируют практически всё из своей эпохи, — говорит Евгений Бурденков. — Сама конструкция, сама ее форма намекает на то, что здесь применены новые строительные технологии. У всех водонапорных башен было толстое туловище, потому что нужно держать огромный, тяжеленный бак с водой, а здесь он практически парит в воздухе. Главный инженер говорил, что нужно больше опор, но автор башни Моисей Рейшер сказал, что железобетон выдержит абсолютно всё. Для того времени это было «вау».

Весь Уралмаш до 60-х годов получал воду напором из Белой башни, но потом систему водоснабжения перестроили, и все водонапорные башни, которых было по несколько штук в каждом микрорайоне, стали не нужны.

Ну и финальное, о чём стоит отдельно рассказать в контексте строительства Уралмаша, — это самстроевские дома. То есть жилье строили не только для рабочих, но и сами рабочие.

— Это была распространенная практика, которая ни на секунду не останавливалась, — объясняет гид. — Уралмашевцы, вместо того чтобы просто работать у себя на работе и ходить в цеха, отпускались и за определенное количество часов, отработанных на строительстве жилых домов, получали здесь квадратные метры. Квартиры распределялись заранее, так что были случаи, когда человек клал кирпичную кладку прямо для своей квартиры.

На каждой площадке было отмечено, какие цеха работают на стройке. Позже памятные таблички появились и на уже построенных домах

Самые первые самстроевские дома появились на улице Бакинских Комиссаров с 1957 по 1960 год.

Дальше Уралмаш застраивался и частным сектором, было и массовое кооперативное строительство.

Подписывайтесь на наши аккаунты в социальных сетях ВКонтакте , Одноклассники , Facebook , Instagram . 

Источник